Начало игры.

Для ролевой Obliviate: Back into the past

Это просто. Это очень просто, когда уже всё для себя решил. Да что там решил?.. Решать было нечего. Одна-единственная ниточка, удерживающая охваченную огнём безумия душу над пропастью, оборвалась. Лопнула, не выдержав ещё одного взгляда, ещё одного слова, ещё одной презрительной ухмылки... Нет больше ничего. Нет, и не было никогда. Только пустота. Глухая, тёмная пустота. И отблески прошлого где-то на задворках сознания.
Это похоже на вальс.
Размеренное дыхание. Бесшумные шаги. Раз-два-три. Держать темп, оставаться чуть позади, так, чтобы успеть нырнуть в подворотню, если она вдруг обернётся. Дождаться, когда известный маршрут приведёт в самый тёмный переулок. Заранее приготовить тряпку, пропитанную эфиром. Ускорить темп, оказаться за спиной женщины.
Бесшумные шаги. Раз-два-три. Тень, бесплотная тень крадётся в подворотне. Тень, несущая в ладонях трепещущий огонёк собственного безумия. Этот огонёк скоро сожжёт её, спалит дотла, но перед этим он опалит ещё не одного и не двух...
Спокойствие. Бесконечное ледяное спокойствие. Чувства обострены до предела - сльшно, как размеренно стучит сердце в груди жертвы.
Вот оно. Догнать. Быстро, рывком. Шаг. Шаг. Ещё шаг. Раз-два-три.
Шаг, разворот, женщина чувствует чьё-то присутствие за спиной и оборачивается.
Смерть танцует вальс.
Мы танцуем смерть.
Смерть танцует нас.
Шаг, разворот, взмах руки. Попытается ударить?.. Да. Смелая. Шаг. Чувства обострены, реакции тоже. Ещё шаг. Перехватить руку. Шаг. Поворот. Прижать пропитанную снотворным тряпку к лицу. Контрабандист обманул - эфир действует не сразу, несколько бесконечно долгих минут женщина пытается вырваться. Но вот её движения становятся всё более слабыми, и наконец она обмякает. Шаг, поворот, поклон.
Кажется, всё правильно. Солнце, правильно? Я не ошибся?..
Александра молчит. И хорошо. Ей не следует видеть то, что сейчас будет.
Уловив какой-то дальний огонёк, лезвие ножа на секунду вспыхнуло.
Тень выпустила холодное пламя из ладоней.
Запахли солью
И женской кровью
Соцветия зыби нервной...
Пламя нежно коснулось бледной кожи - там, где пульсировала тоненькая жилка. Это была тонкая, почти ювелирная работа, но руки слушались беспрекословно, позволив прочертить на шее безукоризненно ровный, глубокий надрез. Хлынувшая кровь в темноте кажется чёрной. Конвульсивно скребущие по земле пальцы, земля забивается под ногти, кровь, она держится, хватается за жизнь, кровь, сиплый страшный хрип, вырывающийся из горла, кровь - пульсирующими толчками...
А потом - тишина.
Крови было много, пожалуй, даже слишком много, и капли попали на одежду. Но это сейчас не волновало юношу. Наклонившись, он бережно стирал с бездыханного тела кровь - до единого пятнышка, до малейших брызгов. Аккуратно обтерев рану, Александр достал из скрипичного футляра атласную ленту, достаточно широкую для того, чтобы полностью закрыть порез. Склонившись над трупом, юноша аккуратно приподнял волосы женщины и повязал вокруг её шеи ленту, полностью спрятав рану под чёрным атласом.
Ты будешь носить по ней траур даже в аду.
Вы все будете носить по ней траур.
Вечно.
Подобрав лежащий неподалёку камень, юноша обернул его окровавленными тряпками, завязал тугой узел и швырнул в придорожную канаву. Вонючая, мутная, чёрная вода с глухим и сытым бульканьем сомкнулась над уликами сегодняшней ночи. Эти канавы, встречающиеся в Ист-энде на каждом углу, никогда не очищались и никогда не пересыхали; горожане порой скидывали в них различный мусор, а иногда на поверхность всплывали полуразложившиеся трупики кошек и собак. Сколько тайн хранили эти маленькие зловонные ямки, сколько нежелательных свидетелей было утоплено в этих канавах целиком и по частям, сколько ножей, чьи лезвия попробовали достаточно крови на своём веку, медленно покрывались ржавчиной в тёмной воде...
Юноша вздрогнул, услышав за спиной еле уловимый шорох. Обернувшись и выхватив было нож, он едва не рассмеялся, когда всё-таки разглядел в темноте нового участника ночной драмы - невообразимо тощий бродячий пёс, ободранный и жалкий, подкрался к кровавой луже и жадно лизал тёплую ещё кровь. Движением Александр потревожил его, но не спугнул - животное шарахнулось в сторону, но уходить не спешило. Посверкивали холодными зелёными бликами собачьи глаза, поблёскивало льдисто-синим лезвие ножа в руках юноши. Несколько секунд человек и пёс смотрели друг другу в глаза, не шевелясь и не издавая ни звука. В этот миг сторонний наблюдатель сказал бы, что сейчас они они очень похожи - что-то неуловимо общее тлело в их взгляде...
Человек улыбнулся псу. Тот глухо заворчал, оскалив клыки, - и кто знает, было ли это предупреждением либо угрозой, или же пёс просто улыбнулся в ответ?.. Как бы то ни было, они занялись каждый своими делами. Александр без труда взял на руки труп, показавшийся ему лёгким, как пушинка, и растворился в сумерках, направившись в сторону кладбища. А пес, всё так же глухо ворча, вернулся к прерванной трапезе, размышляя о том, куда же человек понёс его несостоявшийся ужин...
А небо над Ист-Эндом уже начинало светлеть.
Лондон просыпался.

====> Кладбище

Отредактировано Alexander D. Greenwood (2011-12-17 20:16:44)